"... А в каждой ноте поёт лето, и с собою зовёт лето и соната слышна едва едва." Из песни 'Музыка под снегом'
Авторский проект Михаила Мазеля. О себе и о своём творчестве с 1977-го года, на фоне восприятия творчества Андрея Макаревича.
На календаре 2 декабря 2009-го года. Уже даже 3-е. Я опять несколько месяцев "филонил" и не работал над проектом.
"филоноство" заключалось в верстке трех моих собственных книг (стихов и прозы), двух книг для Издательства Клуба
Русских Писателей Нью-Йорка(http://rwc.synnegoria.com),
в котором я "по совместительству" вице-президент, вебмастер и верстальщик, работа с Сергеем Печеновым над альбомом песен...
Пришло время сосредоточится и выдохнув (а может вдохнув) выводить проект на завершающую
стадию, хотя я добрался пока только до 1986-го года... Потому мне только и остается, что сказать себе: Вперёд, Миша
Почему-то главным воспоминанием, связанным с 1986-м годом для меня является частые путешествия по пластиночным магазинам. Сейчас слово пластинка многим вообще покажется странным. А я и CD продолжаю называть "пластинками", вызывая недоумение, как у детей, так и у сверстников. А поколение старших", переспрашивает уточняя, что я имею ввиду "Винил" или CD.
В Москве (ну в России - вернее в СССР) стали появляться пластинки, о которых раньше даже мечтать не приходилось, в том числе пластинки Бардов и Рок Групп. Был стимул хорошо учится и "зарабатывать" повышенную стипендию. У меня была договорённость с родителями, что все что свыше - моё безоговорочно, а остальное - в семейный бюджет. Сейчас-то я понимаю, что это было лишь воспитательное начало... Хотя и тогда я осознавал, что все равно оно ко мне вернется и даже удвоится, и все же старался не злоупотреблять... Хотя случалось, что очередная поездка "на охоту" закачивалась перебором...
Всякий раз я начинал издали... Пап, а ты как к "Машине времени" относишься.... (Зная его классические пристрастия). А папа поджимал губы и спрашивал: - И сколько... - На одну пластинку сверх повышенной... - Мы так не договаривались...
У меня даже свой маршрут вработался. Хотя сейчас я точно не вспомню: отрабатывал я его в один день, или растягивал удовольствие на неделю - две... Точно помню я лишь "точки" :-)
Фирменный магазин "Мелодия" в начале Ленинского Проспекта (опять Ленинский Проспект - да-да), Отдел грампластинок в ГУМе, Мелодия на Калининском Проспекте, Магазин пластинок на Садовом Кольце - между Улицей Горького (простите - именно Горького, а не Тверской) и улицей ведущей к "Ленкому", в высотках, похожих на высотки на Калининском, и, наконец, отдел грампластинок в универмаге Первомайский.
У меня был целлофановый кулек, в который я собирал мой улов. Помню (не четко, скорее воспоминаем "сочинителя", приукрашенном желанием быть достоверным, а значит - правдиво присочинить)... И так, помню как в зной и стужи, зимой и летом я подолгу внимательно изучал полки вглядываясь в названия пластинок мелкими буковками напечатанных на уголках конвертов, в надежде увидеть "завалившееся" что-нибудь... Что я сам не знал, но оно часто находилось. А потом я спешил домой. спешил опасаясь, что кто-то стукнет по моему кульку дипломатом, или я попаду в час пик и толпа раздавит мои пластинки. Ведь в отличие от кассет их к сердцу не прижмёшь, спасая от давки.
Иногда порыв ветра качал мой кулёк, и я хватал его обоими руками держа перед собой, но так шансов поломать было больше. Иногда у меня в руках был тяжеленный дипломат. Я брал кулёк и дипломат в одну руку, но я боялся что тоненький конвертик выскользнет из под пальцев и не мог решиться как безопаснее держать кулёк - снаружи дипломата или с внутренней стороны между дипломатом и ногой...
Многое уже стирается из памяти. Возможно, я этого и хочу. Помнить "ту" жизнь становится все сложнее. Дело не в ностальгии, не в том, что та жизнь для меня не только "до эмиграции", но и до "травмы позвоночника", когда я ходил... Меня такие воспоминания совсем не травмируют. Просто детали той жизни вгоняют меня в противоречие. Воспоминания о насыщенной духовной жизни, которой увы я не нахожу сейчас, начинают реально "затмевать" недостатки той жизни. Та жизнь начинает казаться хорошей, и начинают забываться все несостоятельность того общества...
Простите, я начинаю уходить в политику, в которой плохо ориентируюсь, и которую допускать на мои сайты не люблю. Хотя, совсем без нее обходится не получится, да и не павильно будет только о музыке и поэзии... который на данный момент в моей жизни пока не было.
Я писал, что многое стирается из памяти. В принципе, если поднапрячься, то я смогу вспомнить предметы 1986-гот года, а значит аудитории и здания, в которых они бывали. Следом улицы, виды Москвы... Но не хочу. В этой главе - не хочу. Я вспоминаю "обстановку" этих магазинов. Свет, расположение полок, стеллажей... Прейскуранты (каждый из магазинов специализировался немного на разных пластинках)... Но я все равно объезжал все, даже сознавая, что в таком-то Машины Времени или Бардов точно не будет.
Это было невероятным удовольствием: перебирать конверты. Иногда пахнущие свежей краской, а иногда потрепанные и со следами пролежней - "ободков".
Обезьянничая вслед за отцом, я вынимал пластинки из конвертов и держа их очень аккуратно за ребра, поворачивая к тусклому свету изучать на предмет отсутствия трещинок и царапин.
Еще я всегда перекладывал внутренний конверт, развернув на 90 градусов. что бы пластинка случайно не выскользнула из наружного конверта.
На самом деле есть еще причины, по которым мне трудно вспоминать 1986-й. В тот год я впервые немного потерялся. Я начал немного взрослеть. Я чаще бывал вне дома. Я ожидал полной капустников и интеллектуальных развлечений студенческой жизни, и не нашел её. Плюс, моих друзей стали призывать в армию и круг моего общения сузился настолько, что в воспоминание вот-вот проникнет слово "одиночество"...
Я всегда помнил слова сказанные мне еще в школе, папой, когда я жаловался, что мне скучно (возможно просто в дождливый день, когда меня не пускали на улицу). Несколько раз отец повторял мне слова Льва Толстого "Кто не найдет интереса в себе, тот не найдет его в целом мире". Я искал и не находил, и перспективы меня растеривали еще больше.
Однажды, в выходной день в переходе под садовым кольцом от Арбатской к Калининскому проспекту, в том самом переходе, у которого иногда снимают (снимали) фильмы, в котором одном из первых появились и уличные музыканты, и торговцы газетами и безделушками, и "профессиональные" нищие... я столкнулся с тем самым одногруппником, у которого я списал первый (для меня сольник Андрея Макаревича). Одногруппник сообщил мне две новости. Что в Магазине на Калининском были "Реки и Мосты" и что у него есть еще один "студийный" сольник Макаревича. "Реки и мосты" у него перед носом закончились, а кассету он не даст, потому что очередь...
Возможно речь шла о другом диске. Возможно я встречал его несколько раз. "Двадцать лет не малый срок"... Но пусть я допускаю маленькие неточности, я надеюсь, что Вы прощаете меня за них, и раз уж дочитали досюда, до года завершающего "первую декаду" моего Jorney with Time Machine (моего "путешествия" с Машиной Времени), то Вам интересны именно мои экскурсы, а не топопривязки.
Кассету я выпросил... До утра. И в магазин, не смотря на предупреждение, - отправился.
Едва я вошел туда, мне показалось что "толпы" страждущих ждут... Ждут моих пластинок. Я не знал к какой из витрин протискиваться. Где ждать. Я чувствовал, что я отхвачу... Что отхвачу, я не знал... но чувствовал, что с пустыми руками я домой не пиеду. Хотя руки уже не были пустыми - у меня была кассета.
Я прислушивался к разговорам. Пытался улавливать а говорят ли о Машине...
Иногда появлялся продавец с картонными коробками (в которых помещалось по 20 виниловых LP). Он открывал их и расставлял пластинки по полком - разворачивая одну из них лицом.
В общем, их принесли. Рассредоточенные люди стали смыкаться в "стену у прилавка"... я был на грани толкаться локтями... Я боялся получить сдачи, и боялся повести себя неприлично... Но... Но как уже не помню, но я отхватил свой кусочек. Какой счастливый я был тогда, с каким предвкушением я ехал домой. С какой опаской я смотрел на людей обгонявших меня, идущих навстречу и даже на следовавших за мной. Они все были мои потенциальные враги. Они могли повредить мои пластинки, сломать, отнять...
Вернувшись домой, списав кассету, прослушав ее и песни с Диска (ох... обманываю я Вас... Наверное, все же встреч со Славиком (а что имя-то скрывать) в Арбатском подземном переходе было несколько и кассету я списал отдельно... Но уже потом, после прослушивания кассеты, попадая в толпу, я напевал "На углу полно прохожих одинаковых на рожу, ах, за чем же милый боже сделал и меня на них похожим"... И принимал в подарок печаль... Но мне нравилась такая печаль. Мудрая. Лирическая...
Да... трудно собирать осколки, вспышки воспоминаний, стоп-кадры, склепки, слайды в одно полотно, путая годы, названия... Много чего случилось в тот год, в том числе и жуткая ангина с осложнением в виде тахикардии, с которым я провалялся два месяца, а всё потому, что вместо того чтобы посмотреть мне в горло, врач ЛОР нашей районной поликлиники пригрозила, что сдаст меня ВОЕНКОМУ. (Я испугался хотя учился на Военной Кафедре). А потом я месяцами не мог "заверить" справку, освобождающую меня от физкультуры... Процесс заверения справки чуть не снес меня с катушек.... в результате, заверив ее, я в скором времени вышел на занятия. И слава Б-гу, что вышел. Почему?... Об этом в следующей "главе" за 1987-й год...
На самом деле, я хотел сказать вам только одно. Не смотря ни на что, это был год предваряющий... Предваряющий мое движение. Движение в мир Поэзии. У меня не было предчувствия. Но вглядываясь в прошлое, я осознаю, что звёзды уже поворачивали свои головы так, что бы своими подмигиваниями заманивать и направлять меня в нужном направлении.
Я уже чувствовал зов и очень хотел знать куда меня зовут.
Эти строки написаны много лет спустя, но почему-то очень созвучны этой главке. Просто хотя прошло уже много лет, я помню как вчера то светлое чувство, которое возникало в моей душе, когда я бродил по ночной Москве, возвращаясь будь то с учебы, из гостей, из магазина с драгоценными пластинками в кульке. Именно тогда там в глубине.... в глубине моей души или где-то глубже - дальше ли, выше ли рождались первые строки... а потом и не первые...
Если только
ЕСЛИ ТОЛЬКО
Ночные проспекты мне смотрят в глаза.
Ночные проспекты уходят назад
и город приветствует ночь,
завернувшись в прохладу.
А я - не успел, не сумел, не узнал...
Стихи я опять сочинял допоздна.
И что?.. Убегаю вновь прочь
сквозь грозу и преграды.
И кажется всё бесполезно.
И время проходит без нас.
И рассвет наступил оттого, что так было всегда.
Но, видимо, мне по-другому нельзя.
Ведь то - "недругое", зовётся - стезя.
Любезно
сменив свой окрас
загорелась звезда.
Дорога зовёт и строка не нова.
И вроде уже не болит голова.
И сердце уже не стучит,
если только чуть ноет.
И снова не в силах расслышать ответ
я просто иду, повторяя - "рассвет",
и кто-то мне шепчет "учти".
Я учту и не скрою.
И, кажется, всё так и было.
И время застыло на миг.
И мудрость нужна лишь затем, что б забыть про любовь.
Но снова архангел трубит в семафор
и поезд уносит сквозь тень этот вздор.
Перилла
и сдавленный крик…
и под чайкой прибой.
Зачем же тогда нас создали мой друг?
Так много случилось и даже не вдруг.
И песня звучит вдалеке,
нам её не узнать.
Но вновь голубеет надеждою флаг.
И, вроде, рассеялись страхи и мгла.
Я снова ищу налегке
новый выход из сна.
И, кажется, стало иначе.
И хочется дальше идти.
И слова вдруг легли оттого, что я многому внял.
И как-то светлей зазвучала печаль.
И снова любовь наполняет "прощай"
Лишь плачет
о новом пути
призрак этого дня.
Фирменный магазин "Мелодия" в начале Ленинского Проспекта (опять Ленинский Проспект - да-да), Отдел грампластинок в ГУМе, Мелодия на Калининском Проспекте, Магазин пластинок на Садовом Кольце - между Улицей Горького (простите - именно Горького, а не Тверской) и улицей ведущей к "Ленкому", в высотках, похожих на высотки на Калининском, и, наконец, отдел грампластинок в универмаге Первомайский.
Я писал, что многое стирается из памяти. В принципе, если поднапрячься, то я смогу вспомнить предметы 1986-гот года, а значит аудитории и здания, в которых они бывали. Следом улицы, виды Москвы... Но не хочу. В этой главе - не хочу. Я вспоминаю "обстановку" этих магазинов. Свет, расположение полок, стеллажей... Прейскуранты (каждый из магазинов специализировался немного на разных пластинках)... Но я все равно объезжал все, даже сознавая, что в таком-то Машины Времени или Бардов точно не будет.
Однажды, в выходной день в переходе под садовым кольцом от Арбатской к Калининскому проспекту, в том самом переходе, у которого иногда снимают (снимали) фильмы, в котором одном из первых появились и уличные музыканты, и торговцы газетами и безделушками, и "профессиональные" нищие... я столкнулся с тем самым одногруппником, у которого я списал первый (для меня сольник Андрея Макаревича). Одногруппник сообщил мне две новости. Что в Магазине на Калининском были "Реки и Мосты" и что у него есть еще один "студийный" сольник Макаревича. "Реки и мосты" у него перед носом закончились, а кассету он не даст, потому что очередь...